Королева Елизавета II отреагировала на смерть принца Филиппа странной неточностью
Вокруг смерти супруга Елизаветы II, герцога Эдинбургского Филиппа (Глюксбург-Маунтбеттена), возникло какое-то неожиданно мощное информационное завихрение.
Казалось бы, человек скончался на 100-м году жизни, последние годы фактически проведя на больничной койке, — какие тут могут быть вопросы? Но в том-то и дело, что скончался не просто человек, а, можно сказать, вторая половина правящей вот уже 70-й год королевы Соединенного Королевства. А заодно — главы крупнейшего геополитического актора современности, Содружества наций, бывшей Британской империи. 54 государства, более 2,5 млрд человек населения — над этим «хозяйством», как и в начале ХХ века, никогда не заходит солнце.
Поэтому уход из жизни принца Филиппа воспринят прежде всего как напоминание о том, что и сама Елизавета II, при всем ее уникальном долгожительстве, — смертный человек, готовящийся 21 апреля отпраздновать свое 95-летие.
Масла в огонь подливает и то обстоятельство, что официальное сообщение по этому поводу выглядит, мягко говоря, странно. В нем говорилось буквально следующее:
«С глубокой скорбью Ее Величество королева объявляет о смерти своего любимого супруга, Его Королевского Высочества принца Филиппа, герцога Эдинбургского.
Его королевское высочество мирно скончался сегодня утром в Виндзорском замке.
Дальнейшие объявления будут сделаны в свое время.
Королевская семья вместе с людьми по всему миру скорбит о его потере».
Как можно видеть, ничего не говорится о причине кончины, а акцент сделан не на самом факте смерти, а на том, что об этом объявила Елизавета II.
Кроме того, впоследствии появилась информация, что смерть принца Филиппа наступила «ровно в полдень» 9 апреля. Это, конечно, можно посчитать и «тоже утром», особенно учитывая разницу в определении структуры суток английским и русским языком. Но некий диссонанс между сообщениями все же присутствует.
Все тайны британского двора мало кому известны, но его нравы и общая картина вполне переданы словами Уинстона Черчилля, хорошо с ними знакомого и давшего их в проекции на Кремль сталинского времени: «Схватка бульдогов под ковром, из-под которого иногда вылетают трупы».
Насчет трупов здесь — ничуть не преувеличение. Правда, в королевской семье, как правило, обходятся без публичных судов над «врагами народа» и без массовых «чисток» с репрессиями. Но вот с памятной всем принцессой Дианой без трупов не обошлось. Не говоря уже про фигуры помельче.
Да и с принцем Гарри и его супругой Меган Маркл, герцогом и герцогиней Сассекскими, вопрос многими считается открытым. Тем более, скандалистка Меган, собравшая и вынесшая уже немало сора из дома Виндзоров, заявила, что не будет присутствовать на похоронах дедушки своего мужа.
Если говорить о личности ныне покойного принца Филиппа, то можно отметить, что ради брака с Елизаветой он сменил веру (перешел из православия в англиканство), а также был одним из создателей и руководителей (в 1981–1996 годах) такой глобалистской структуры, как Всемирный Фонд дикой природы (World Wildlife Fund, WWF). Последний ныне переименован во Всемирный Фонд природы (World Wide Fund for Nature) — видимо, потому что его борьба за права «дикой природы» оборотной стороной своей оказывалась борьбой… против человечества.
Не исключено поэтому, что над могилой принца Филиппа навечно будут витать однажды сказанные им слова:
«Если после смерти я перевоплощусь, то хочу стать смертельным вирусом, который поможет решить проблему перенаселения».
Данное высказывание списывают на экстравагантный юмор покойного, указывая, что точная цитата из его книги «Если бы я был животным», звучит так:
«Мне просто интересно, каково было бы перевоплотиться в животное, численность которого настолько сократилась, что ему угрожает исчезновение. Каковы были бы его чувства к человеческому виду, чей популяционный взрыв лишил его возможности где-то существовать? Должен признаться, что я испытываю искушение попросить о реинкарнации в качестве особо смертоносного вируса».
Но злые языки утверждают, что в одной из бесед он изложил свою мысль именно таким образом, а коронавирусная пандемия 2020 года стала репетицией для «реинкарнации» принца Филиппа, так что теперь человечество, мол, в опасности.
Во всяком случае, голос мужа Елизаветы II веско звучал не только внутри королевской семьи, но и на уровне тех, чьи решения во многом определяют пути развития всего человечества. И его уход из жизни, несомненно, вызовет перебалансировку и внутри дома Виндзоров, и на уровне мировых элит. Это, конечно, усилит вихрь турбулентности вокруг самой королевы. Что в любом случае рискованно, а в ее возрасте — даже более чем.